В таком прекрасном храме
Злой дух не может обитать. Иначе
Где ж обитало бы добро?
Уильям Шекспир

Иногда Наруто казалось, что ничего нет страшнее тишины.
Тишины и молчания.
Потому что молчание порождает и кормит призраков. И убивает – медленно-медленно. Как яд.

Считать – капли дождя на мутном оконном стекле. Шаги стрелок на часах. Собственные вдохи и выдохи, тщательно следя, чтобы они были ровными, спокойными, а не судорожно-рваными.
Наруто неподвижно лежал на спине на своей кровати, закинув руки за голову и глядя в потолок. Полутемная и полупустая комната, серая и неуютная… впрочем, вполне под стать его настроению. Холод, сочившийся сквозь неплотно прикрытую оконную раму. И проклятая тишина.
Нет, конечно, можно было попробовать поорать самому… для разрядки…
Но - подобное поведение недостойно звания Хокаге.
Ха, да по сути вся его жизнь теперь превратилась только в два строгих аспекта: «Хокаге должен» и «Хокаге не имеет права».
Ксо.
Постоянная, неотступная, иссушающая, разъедающая изнутри злость…
На самого себя.
«Шиноби никому не должен показывать своих истинных чувств». Раньше он всегда плевал на это правило.
Но власть – это прежде всего ответственность.
Кто бы еще пару лет назад сказал ему, что он когда-нибудь будет думать так…
…Для Наруто молчание всегда было одной из самых страшных и нестерпимых пыток.
Глухие отзвуки молчания, разлитые в воздухе… Никаких возражений. Никакого отклика. Только глухие отзвуки молчания – а за ними скрывается… что?..
Молчание всех тех, кто вокруг. Настороженное, полуиспуганное. Выжидающее.
Именно поэтому его так бесило, когда подобным образом начинал себя вести и Саске. Когда он тоже молчал и покорно исполнял все поручения и приказы. Абсолютно все. Это злило настолько, что Наруто огромного труда стоило не сорваться, не показать свою злость…
Потому что это все равно ни к чему бы ни привело.
…Постепенно Наруто очень хорошо научился молчать сам. Молчать – когда на самом деле хотелось кричать и выть, отрицать, спорить… хоть как-то выразить свой протест всему происходящему…
Но научился.
И совершенно неважно в данном случае, чего это ему стоило.
…Забавно, уже ведь почти год прошел с тех пор, как Сакура заявила, что он – полное ничтожество и зацикленный эгоист, с которым она не желает иметь ничего общего, и уехала в Суну.
Узумаки усмехнулся и прикрыл глаза, вслушиваясь в шепот дождя за окном. В такие дни, как этот, ему начинало казаться, что он совсем не может вспомнить ее лица.
Впрочем, гораздо хуже было, когда он на полном серьезе забывал, какого цвета глаза у постоянно находившегося где-то рядом Саске.
Иногда Наруто казалось, что он начинает сходить с ума. Медленно и неотвратимо… Но он прекрасно знал, что на самом деле это не так.
Иначе все, абсолютно все было бы гораздо проще.
Дверь неожиданно скрипнула, и в комнату проник узкий луч света из коридора.
Еще пара мгновений тишины. А потом знакомый голос безразлично поинтересовался:
- И долго ты еще собираешься валяться здесь и скулить от жалости к себе?
Наруто скрипнул зубами и фактически прорычал:
- Проваливай!
Он почти ожидал, что Саске послушается и на сей раз. Однако Учиха невозмутимо прикрыл дверь и прислонился к ней спиной, скрестив руки на груди и очень внимательно разглядывая Узумаки. Так, что тот даже почувствовал себя до странного неуютно. Невольно поежился и громче повторил, нахмурившись:
- Я велел тебе проваливать.
Да, он действительно ненавидел молчание. Но сейчас не хотел ни с кем говорить.
Даже с Саске… тем более с Саске.
Учиха чуть приподнял одну бровь, потом сделал вид, что действительно собирается уходить, безэмоционально протянув:
- Разумеется, Хокаге-сама. Как прикажете, Хокаге-сама.
Наруто снова едва не сорвался на рычание.
Проклятый ублюдок!!
- Ты же прекрасно знаешь, что меня бесит, когда ты ведешь себя так!!!
Глухой стук крови в ушах. Узумаки нахмурился сильнее и отвернул голову к окну.
Саске приподнял вторую бровь, снова прислоняясь спиной к двери:
- А почему твои чувства должны меня волновать?
Наруто застыл. Потом перевел удивленный взгляд на своего любовника.
…Ответ прежнего Саске…
Тот на мгновение скривил губы и непроизвольно потер шею, на которой ближе к челюсти виднелся не прикрытый воротником очень четкий след от укуса.
Похоже, прошлой ночью Наруто все-таки немного перестарался…
Впрочем, на его собственном теле отметин было не меньше.
Учиха тем временем невозмутимо продолжил:
- Ну и? Что на сей раз?
«То же, что и всегда».
Узумаки глубоко вдохнул и, опять посмотрев на окно, неожиданно для самого себя глухо произнес:
- Сколько отправленных на миссии шиноби скрытого Листа погибли по моей вине сегодня?
- А скольких ты спас? – тут же вопросом на вопрос ответил Саске.
Сердце на мгновение сбилось с ритма.
Какая успокаивающая иллюзия… но…
- …все равно этого недостаточно.
- Ну так продолжай идти вперед, кретин! Не мне тебе об этом говорить.
Если бы все было так просто…
Конохе не нужен слабый Хокаге.
Пусть лучше его, лично его все ненавидят. В конце концов, ему к этому не привыкать.
Конечно, это больно… очень-очень больно… ломать себя, каждый день, каждую минуту… Но почему ему должно быть не больно?
Он не заслужил ничего иного.
Так что пусть лучше его ненавидят – но никто не посмеет тронуть Коноху. Его Коноху.
Постоянная свинцовая усталость, намертво сковавшая мысли и чувства…
- В конце концов, ты сам на это согласился. Никто тебя не заставлял.
Те самые слова, которые он так часто теперь повторял себе сам… Но почему-то произнесенные Саске, они вызывали резкий протест и почти ярость.
Наруто опять скрипнул зубами и отрывисто бросил:
- Я должен был стать Хокаге, чтобы не дать им казнить тебя.
Учиха не стал себя утруждать даже движением брови. Просто невозмутимо спросил идеально ровным голосом:
- Ты думаешь, я за это благодарен?
Узумаки открыл было рот, потом снова отвернулся к окну. И через несколько ударов сердца все же заставил себя ответить:
- …Нет.
Досада и злость, темной волной поднимавшиеся где-то внутри.
…Во время битвы с Акацки Наруто умудрился растратить чакру Девятихвостого почти полностью. Тот вот уже почти два года, как не мог восстановить свои силы, не мог даже воспользоваться ослабшей печатью. Дремал на самой грани сознания, почти не вмешиваясь в жизнь своего хранителя.
Но Наруто подозревал, что все равно какие-то эмоции Лиса передавались ему.
…А может, это он просто пытался найти себе оправдание.
- Зачем ты убил глав кланов?
Он даже не сразу сообразил, что задал этот вопрос вслух. Уже в который раз. Внимательно посмотрел на Саске.
Тот едва заметно усмехнулся в ответ, холодно проговорив:
- Потому что у тебя на это просто не хватило бы сил и желания. А Конохе нужные новые силы и обновленная кровь.
К этому спору они возвращались постоянно.
Проклятый Учиха! Кто дал ему право поступать так?!
…И почему он не хочет понять?..
Наруто собирался было, как обычно, решительно возразить, опровергнуть… но вместо этого только очень тихо произнес:
- Это ведь были… чьи-то родители.
Саске только громко фыркнул в ответ, снова скрещивая руки на груди:
- Ну разумеется. Которые при случае продали бы собственных детей, - помолчал и абсолютно серьезно добавил. – Тебе придется с этим смириться. Даже ты не можешь спасти абсолютно всех.
Слова – как ножом по горлу.
Хотя нет. Ножом было бы легче… и не так болезненно.
Почему это обязательно надо было говорить вслух?..
…В отличие от Наруто Саске как раз был безумен.
Холодным и расчетливым безумием въевшейся в кровь мести ко всему и вся.
- Я не хотел, чтобы все было именно… так.
Интересно, почему у него опять першит в горле?..
Учиха снова привычно приподнял одну бровь:
- А мне казалось, ты сам весь последний год не упускал случая напомнить всем, как они тебя предали.
Сегодня Саске говорил непривычно много. Интересно, почему?..
А, впрочем, не имеет значения.
Наруто закрыл глаза рукой и с силой выдохнул, прежде чем совсем тихо ответить:
- Мне нужна была внешняя причина и мотивация моих действий.
- Конохе сейчас необходим очень сильный правитель. Чтобы ее не задавили и не растоптали. Мы показали себя слишком слабыми… и у нас действительно почти не осталось сил. Поэтому сейчас не время для мягкости и заботы. Ты – сможешь?
Напряженное лицо и внимательные слепые глаза.
Тсунаде знала, о чем просит.
Наруто ничего не ответил, не смог заставить себя произнести хотя бы слово… горло перехватило, сдавило до боли… поэтому он просто с силой сжал ее пальцы.
Пятая тоже не сказала больше ничего.
На следующий день ее увез из Конохи Джирайя, не сказав, куда… и больше их с тех пор никто не видел, хотя до Наруто доходили слухи, что они обосновались где-то на южной границе страны Огня.
Словно вдруг разом прорвало плотину – и все невысказанное, все накопленное внутри рванулось наружу. Выплеснулось словами.
- Из-за меня погиб Ирука-сенсей, - медленно проговорил Наруто, сам поражаясь тому, как спокойно и невыразительно звучал его голос. – Из-за меня едва ни лишились жизней Какаши-сенсей… Гай-сенсей, Ли… Киба… А я даже не мог, не должен был показывать, как на самом деле переживал и волновался за них. На прошлой неделе во время миссии чуть ни убили Неджи – а он не сказал мне об этом ни слова, не упомянул в отчете… я совершенно случайно узнал от Хинаты…
Саске громко фыркнул, совершенно не впечатленный, и решительно перебил его:
- Все это я слышал уже не раз. И что?
Надо было встать. Заставить себя подняться с кровати – и хорошенько врезать этому ублюдку!
Чтобы больше не смел говорить так. Чтобы больше не смел…
- Они ниндзя и прекрасно знали, на что идут и чем рискуют, - неожиданно добавил Учиха уже совсем другим тоном.
И у Наруто совершенно пропало желание устраивать сейчас очередную драку.
…Накануне похорон Ируки он тайно от всех сбежал в лес… и надрывно выл там почти всю ночь, сорвав голос так, что пришлось потом просить помощи Сакуры. Ломал руками деревья, содрал ладони вкровь – но дикая боль внутри все равно не утихала ни на каплю. Катался по земле и пытался выжечь чакрой собственный пульс. Даже Девятихвостый не решился отпустить ни одного ехидного комментария.
Ломать, рвать зубами, захлебываться от собственного судорожного воя… Не уберег, не успел, не помог… Виноват, виноват во всем, виноват только сам… не уберег…
…На следующий день он должен был оставаться идеально спокоен.
А он всегда делает то, что должен.
…Прозрачные дорожки капель на оконном стекле…
…Маска прирастала к лицу. Впивалась в черты, изменяла под себя. Пыталась стать реальностью.
Но Наруто мог с полным правом гордиться собой. Потому что в эту маску верили – даже те, кто знал его с детства.
Кроме, разумеется, Саске.
Чем больше человек знают какую-либо тайну – тем меньше шанс сохранить ее тайной.
…Какая-то странная горечь во рту. И почему-то болят глаза.
- По деревне ходят слухи, что вы серьезно поссорились с Гаарой.
Вопрос, заданный деланно безразличным тоном. А-а, наверняка Саске здорово задело, что он, главный помощник Хокаге, узнает подобные вещи чуть ли не последним.
Наруто позволил себе усмехнуться:
- Замечательно. Теперь главное, чтобы эти слухи дошли до правителей других стран.
На лице Учихи явственно отобразилось недоумение… но уже мгновением позже он негромко выругался. Догадался, значит.
Узумаки устало прикрыл глаза.
Вообще это изначально была идея Казекаге. Идея притвориться, будто их союз распался. Выждать и посмотреть, как прореагируют на это остальные. Что предпримут.
Попытка проверить, можно ли им доверять хоть кому-то, кроме самих себя и друг друга.
Что ж, остается только надеяться, что они с Гаарой достаточно убедительные актеры.
Он отвлекся, и потому не заметил, в какой момент Саске успел приблизиться к кровати. Учиха Встал прямо над ним, одарив предельно хмурым взглядом, и неожиданно заявил:
- Придурок, мир крутится далеко не только вокруг твоей задницы! И совсем необязательно именно ты являешься причиной – и виновником – всего, что происходит.
Наруто не выдержал и рассмеялся, почти тут же сорвавшись на кашель:
- Подумать только, и это говоришь мне ты…
Саске не ответил. Только сверкнул глазами.
…черные… все-таки черные…
- Мне постоянно кажется, что я что-то сделал не так… Где-то перестарался… ошибся…
Он так не хотел признаваться в этом даже самому себе. И тем не менее вдруг произнес вслух.
А Учиха в ответ пожал плечами и просто ответил:
- Сомневаешься – значит, живешь. Ты сам мне когда-то сказал это, - потом скривился и бросил, отворачиваясь к двери. – А вообще я не нанимался работать твоим личным психоаналитиком.
Наруто удивленно моргнул… и снова невесело рассмеялся, опять прикрывая глаза рукой.
Темнота и тишина.
…Молчание.
Которое вдруг снова нарушил голос Саске:
- Из-за твоей болтовни чуть ни забыл. Вообще-то я приходил, чтобы сказать тебе, что Сакура вернулась.
Наруто распахнул глаза и рывком сел на кровати:
- Что, серьезно?!
Неужели?.. Неужели правда?..
Учиха уже в который раз выразительно фыркнул в ответ, закатил глаза и с силой захлопнул за собой дверь.
Сердце почему-то колотилось, как сумасшедшее. Наруто прижал руку к груди, прислушался, чувствуя себя как-то очень странно, медленно поднялся на ноги и подошел к окну.
Серые тучи, похожие на сумерки.
«Шиноби никому не должен показывать своих истинных чувств». Тем более, если не может понять их сам.
Но… это известие было… как долгожданный глоток воздуха после затянувшегося, мутного и путаного кошмара.
А еще он неожиданно понял, что, после того, как высказался, почувствовал себя гораздо легче.
Отзвуки молчания. И отзвуки слов.

Когда Наруто пройдет в свой кабинет, Сай и Сакура уже будут сидеть там. Сай улыбнется с привычным ехидством, а Сакура подойдет к Шестому Хокаге… и яростно врежет ему кулаком в челюсть. А потом обнимет – с такой же силой.
И Наруто станет ясно, что его маска все-таки не настолько хороша и надежна, как ему казалось.
Но не то чтобы это его сильно расстроит.

Однако это будет чуть позже. А пока…

Наруто встал у окна, прижав ладонь к холодному стеклу. Задумчиво посмотрел на линию горизонта, где мутным белым пятном проступало показавшееся наконец солнце.
…И почти смог улыбнуться так, как прежде.
Несмотря ни на что, они – живы. И это главное.
Потому что все ошибки еще можно попытаться исправить.
…Правда, Ирука-сенсей?..